Из ниоткуда он вернулся в никуда. Сны вместо памяти, А в них идёт сражение.

Ты там скажи, солдат, в войне твоей когда Последний враг одержит в битве пораженье?

Когда последний танк подбитый догорит И на полях оживших вырастет пшеница?

Но он молчит в ответ: не жив и не убит, И лишь во снах своих родные видит лица.

Ему теперь всегда неполных двадцать пять, И взгляд такой как будто прожил много жизней,

А в середине где-то взрыв и медсанбат, И чудо Бога медицины, что он выжил, выжил, выжил...

Прости, солдат, что мы тревожим твои сны, В которых ты за нас воюешь до победы.

Не ты контужен, это мы здесь все больны, Раз привыкаем к новым войнам и их бедам.

Как ненадолго нам попасть в твою войну, Чтоб там прикрыть тебя и вытащить из боя,

Чтобы ты прожил немного жизней, а одну, Послевоенную, достойную героя...

Ему теперь всегда неполных двадцать пять, И взгляд такой как будто прожил много жизней,

А в середине где-то взрыв и медсанбат, И чудо Бога медицины, что он выжил, выжил, выжил...

Ну не молчи солдат и дай прощения нам За то, что вечно молодым тебе сражаться,

За слишком рано постаревших жён и мам, За тех, кого им не дала судьба дождаться.

Тебе пора домой, ну что же ты, солдат?! А он и так идёт домой спокойным шагом...

Так как ходил с портретом деда на парад, Сейчас идёт на равных с дедом своим рядом...

Ему теперь всегда неполных двадцать пять, И взгляд такой как будто прожил много жизней,

А в середине где-то взрыв и медсанбат, И чудо Бога медицины, что он выжил, выжил, выжил...