Бывший подъесаул уходил воевать

На проклятье отца и молчание брата

Он ответил: Так надо, но вам не понять

Тихо обнял жену и добавил: Так надо

Он вскочил на коня, проскакал полверсты

Но, как вкопанный,

встал у речного затона

И река приняла ордена и кресты

И накрыла волна золотые погоны

Ветер сильно подул, вздыбил водную гладь

Зашумела листва, встрепенулась природа

И услышал казак: Ты идешь воевать

За народную власть со своим же народом

Он тряхнул головой и молитву прочел

И коню до костей шпоры врезал с досады

Конь шарахнулся так, как от ладана черт

От затона, где в ил оседали награды

Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить

С нашим атаманом не приходится тужить

И носило его по родной стороне

Где леса и поля превратились в плацдармы

Бывший подъесаул преуспел в той войне

И закончил ее на посту командарма

Природа мудра, и Всевышнего глаз

Видит каждый наш шаг на тернистой дороге

Наступает момент, когда каждый из нас

У последней черты вспоминает о Боге

Вспомнил и командарм о проклятье отца

И как божий наказ у реки не послушал

Когда щелкнул затвор и

девять граммов свинца

Отпустили на суд его грешную душу

А затон все хранит в глубине ордена

И вросли в берега золотые погоны

На года, на века, на все времена

Непорушенной памятью Тихого Дона

Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить

С нашим атаманом не приходится тужить