Внутри чужого тела, и вроде бы я —
не я.
Превращаюсь в нового себя — чёрная
магия.
Боже, сделай так, чтобы не было
осознания -
Кто я — музыкант, преподаватель
или мания?
Тут тосты поднимают за тебя, но в
бокале яд.
В путь наверх по спирали Бруно, а не
колея.
На губах победы привкус миндаля,
как калия.
Понимаю, среди всех остались только
кал и я.
Вырос там, где свежий воздух пахнет
будто аммиак,
От этого кожа людей темнеет, как
Обамеянг.
Общество из водяных кощеев или баб
яг,
И геноцид из молодых ребят, словно
Бабий Яр.
В пять часов утра употребляют
портвейн с Макиато,
Кулаки сжаты, глазки уже Мэнни
Пакьяо.
С чистыми руками не бросается, ведь
наер надо.
На вопрос Ты кто? ответит только
Акинатор.
Мамка уходит на сутки, а её новый
телефон,
Как батискаф, опускается на дно
скупки.
Неизвестный компонент, хрустящий
как поп-корн в трубке,
Бьёт девочке в голову сильнее, чем
Войнов в сутки.
Вылепим для них Тотем и создадим
рабов,
Выберем из дураков вождей и
породим врагов.
Кто? Есть кто живой в проклятом
этом месте, окутанным тайной.
Стой! Забери у них всё, не отдав
ничего, только Дай, дай, дай.
[Куплет 2]:
Внутри чужого тела, и вроде бы я —
не я.
Превращаюсь в нового себя — чёрная
магия.
Боже, сделай так, чтобы не было
осознания!
Кто я — музыкант, преподаватель
или маньяк?
Мне не жалко этой страны и мир
среди разобранных машин,
Где копошатся муравьи, у них
отобраны гроши.
С душами чёрными кричат все,
облечённые во лжи
Про облечителя, что он подонок,
гопник и фашист.
Я был trouble maker, кости, как
старый крекер,
Трескались, а я мрачнее тучи, будто
Undertaker.
Ветер у могильных плит шепчет на
ночь сказки детям.
Солнце где-то там, почему оно на нас
не светит, а?
Я растроён, но даже не расстроен,
Где же рай и ад, куда ведёт меня мой
аттестат без троек?
Реквием звучит за упокой по
полуночным трупам,
Гремит Ноктюрн для нас с тобой по
водосточным трубам.
Вылепим для них Тотем и создадим
рабов,
Выберем из дураков вождей и
породим врагов.
Кто? Есть кто живой в проклятом
этом месте, окутанным тайной.
Стой! Забери у них всё, не отдав
ничего, только Дай, дай, дай.
