Снова гость к моей соседке.

Дочка спит, торшер горит.

Радость на лице.

По стеклу скребутся ветки,

В рюмочки коньяк налит

Со свиданьицем.

Вроде бы откуда новая посуда?

Но соседка этим гостем дорожит

То поправит скатерть,

то вздохнет некстати,

То смутится, что не острые ножи.

Он мужчина разведенный,

и она разведена.

Что тут говорить...

Правит нами век казенный,

и не их это вина

Некого винить.

Тот был первый гордым,

правильным был, твердым,

Ну да бог ему судья, да был бы жив.

Сквер листву меняет, дочка подрастает...

И пустяк, что не наточены ножи.

Пахнет наволочка снегом,

где то капает вода,

Плащ в углу висит.

На Москву упало небо и зеленая

звезда позднего такси.

Далеко до Сходни, не уйти сегодня,

Он бы мог совсем остаться да и жить.

Все не так досадно,

может жили б складно...

Ах, дались мне эти чертовы ножи!

Ах, как спится утром зимним!

На ветру фонарь скулит

Желтая дыра.

Фонарю приснились ливни

вот теперь он и не спит,

Все скрипит: пора, пора, пора, пора...

Свет сольется в щелку,

дверь тихонько щелкнет,

Лифт послушно отсчитает этажи...

Снег под утро ляжет, и не плохо даже

То, что в доме не наточены ножи.